Кто ищет – найдет - Страница 29

Из шестнадцати отдыхающих на большой земле остались лишь четверо, в том числе Тина и Кейт.

Ровно в половине восьмого Дон Креспо отдал приказ поднять якорь, хотя никакого якоря на самом деле и не было – яхта держалась только на швартовых. Тем не менее получилось внушительно, а кто-то из гостей даже запел песню из «Титаника», чем навлек на свою голову немало проклятий.

«Южная красавица» отвалила от берега, и Хантер, помахав рукой пославшей ему воздушный поцелуй Веронике Дельгадо, вернулся в пансионат. Джанет еще возилась на кухне, Лиза убирала в столовой, и Хант, оставив у стойки Ричи, решил прихватить еще полчасика сна.

Тина проснулась на рассвете, когда первые лучи солнца только-только показались из-за восточного края горизонта. Она глубоко вздохнула, открыла глаза и тут же нахмурилась.

Где я?

Комната выглядела незнакомой и, несмотря на наступившее утро, мрачной. Полоска света, пробивавшаяся сквозь неплотно сдвинутые шторы, заставила тьму отступить, но не смогла разогнать совсем. Тени расползлись по углам, и в них скрывалось что-то зловещее, что-то чужое и трусливое, приходившее к ней только в снах.

Тина нахмурилась и повернулась. Кровать, на которой она оказалась, тоже выглядела незнакомо. Мало того, это была широкая, двуспальная кровать, совсем не такая, как та, что стояла в их с Кейт номере.

Что со мной?

Как я сюда попала?

Тина откинула простыню, чтобы встать, и ахнула. Боже, на ней ничего не было! Она спала голой!

Я всегда надеваю сорочку! Я никогда не ложусь…

Ты пришла сюда, чтобы переспать с Хантом.

Мысль явилась неведомо откуда, но уже в следующее мгновение память вернулась к ней со всеми ужасающими и восхитительными подробностями минувшего дня.

Так, значит, они…

Но нет, на второй подушке не осталось ни единой морщинки. Похоже, Хант все-таки не приходил. А если и приходил, то не стал ее будить. Тина снова отбросила простыню и внимательно исследовала постель. Никаких улик, свидетельствовавших о том, что здесь полыхала любовная схватка, не обнаружилось. Странно, но одновременно с облегчением она испытала и что-то похожее на разочарование.

В последнее время с ней вообще происходило что-то странное. Как будто в нее вселился капризный, взбалмошный дух, заставлявший совершать поступки, прежде казавшиеся немыслимыми. Она вела себя дерзко, агрессивно, не обращая внимания на приличия. Она, скромница и почти затворница. Прежняя Тина никогда бы не поцеловала практически незнакомого мужчину, даже если бы он очень сильно ей нравился. Так могла бы поступить разве что…

Моника.

Я стала Моникой?

Сквозь тревожные, почти панические мысли пробился голос. Негромкий, вкрадчивый, он звучал настойчиво и ясно, повторяя одно и то же.

Вы с Хантом созданы друг для друга. Ты должна открыть ему глаза. Ты дашь ему то, от чего он никогда не сможет отказаться. Ты предложишь ему себя. А потом вы уедете в Барстоу. Или куда-нибудь еще. Пусть Хант продаст пансионат. Вам хватит этих денег до конца жизни.

Разумеется, Хант любит ее. Она знала это с самого начала. Их влекло друг к другу с неодолимой силой. Достаточно посмотреть в эти синие глаза, чтобы увидеть в них ревущий океан желания. Хант – ее идеал. Мужчина на всю жизнь. Красивый и бесстрашный, умный и забавный, верный и искренний. И он будет невероятным любовником.

Она закрыла глаза, представляя его объятия, его прикосновения, сначала нежные и осторожные, потом все более требовательные. Вот он навис над ней с перекошенным от страсти лицом, опустился, раздвинул коленом ноги, и она открылась перед ним, задвигалась нетерпеливо под напрягшимся телом и…

Тина закусила губу, сдерживая рванувшийся изнутри сладостный стон, и откинулась на подушку.

Боже, она довела себя до оргазма! Что же будет, когда мечты обретут плоть!

Несколько секунд Тина лежала, вслушиваясь в постепенно затихающий ритм сердца, потом спустила ноги с кровати, поднялась, просунула ноги в мягкие тапочки и, накинув висевший у кровати халатик, выскользнула из комнаты.

Где же Хант?

Было тихо, но, спускаясь по лестнице, Тина уловила аромат свежего кофе. Значит, Лиза на месте. Скорее всего, и Генри тоже где-то здесь. Что ж, взбодриться чашечкой кофе было бы совсем неплохо. Но сначала надо найти Ханта. А вот будить Кейт не стоит.

В фойе никого не оказалось, и Тина, поразмышляв и отбросив несколько сомнительных вариантов, пробралась на веранду.

Так и есть! Хант преспокойно спал в старом кресле-качалке. Свесившаяся правая рука почти касалась пола, на котором лежала стопка журналов. Присмотревшись, Тина узнала «Блеск». Верхний номер был открыт на странице с ее рубрикой «Спроси у Моники».

Она улыбнулась, почувствовав, как в груди шевельнулось что-то теплое. Не желание. Не страсть. Любовь?

Солнце поднималось, отодвигая тень козырька, и лицо Ханта, мужественное, угловатое лицо бойца, понемногу расслаблялось. Складки разглаживались, в черной шевелюре сверкнули серебряные ниточки. Не удержавшись, Тина провела пальцем по едва заметному шраму у виска и убрала упавшую на глаза прядь.

Ресницы дрогнули, за веками шевельнулись глазные яблоки, и в следующий момент перед ней открылись самые восхитительные на свете синие глаза. Десятки крохотных иголочек воткнулись в ее кожу, и Тина залилась краской.

Хант моргнул, потер глаза, потянулся и взглянул на часы.

– Черт!

От звука его голоса в ней словно завибрировали струны.

– Ты не замерз?

– Вообще-то нет…

Тина улыбнулась и опустилась ему на колени. Он немного нерешительно, потом смелее обнял ее за плечи и привлек к себе. В следующий момент она как будто оказалась в теплом коконе мужских объятий и, опустив голову на его плечо, вдохнула свежий запах древесных стружек и машинного масла.